Точный удар - Надежда Максимова

Под этим объявлением теснился целый выводок телефонных номеров. Заложив страницу карандашом, чтобы не закрылась, я набрал первый.

– Администрация, – отозвался приятный женский голос.

– Подскажите, пожалуйста, – сказал я, светски содрогаясь, – как мне найти водителя автофургона? Его номер 93.

– Минуточку.

Я стал ждать, бездумно разглядывая страницы справочника.

Ответили не через минуту, но вполне оперативно:

– К сожалению, в настоящее время в пределах Города его нет.

– Какая жалость! А я хотел выразить ему благодарность за отличное обслуживание.

– Могу записать, – предложил голос. – Назовите ваше имя.

– Мне хотелось бы лично… Может, подскажете его имя, адрес? Я бы наведался…

– Ничем не могу помочь. Обратитесь в полицию.

– Почему сразу в полицию? – удивился я.

– Потому что вопросами въезда-выезда, а также и прописки занимаются именно они. В администрации такой информации нет.

Хм, вполне логично. Кстати, теперь появился повод познакомиться с учреждением, с которым мне рано или поздно придется столкнуться. И лучше, если знакомство произойдет сейчас, пока я для властей белый и пушистый. Взглянув на схему с обозначенным адресом полицейского управления, я отправился пешком.

Здание было видно издалека, благодаря системе приятных на вид указателей, обозначающих дорогу. Строение казалось небольшим, в скромных два этажа, стены покрывали квадраты и полосы двух цветов: чисто-белого и жизнеутверждающе желтого. Глядя на эту красоту, сразу верилось, что внутри сидят внимательные, добрые люди, готовые каждому прийти на помощь.

Обычного скопления машин поблизости не наблюдалось, и на обширной пустой площадке перед входом стоял только один автомобиль с полицейскими эмблемами. Его экипаж занимался исполнением своих прямых обязанностей. Конкретно говоря, они тащили в здание некого мужичка, одетого, как бомж, и судя по крикам, пьяного.

– Нищеброды! – вопил бомжара. – Жизнь вас томит, как ровный путь без цели!

Умаянные полицейские примерялись тащить его и так, и этак, но пьяный с неожиданной для его убогого вида прытью, мотал их по двору, как упорный щенок тяжелую тряпку.

– Перед бедой позорно равнодушны! – орал он. – Пред властью вы – ничтожные рабы!

Исторгаемый мужичком текст показался мне знакомым.

– Простите, – закричал я и поспешил к месту действия. Все-таки не часто в Городе встретишь человека, который хоть и криво, но цитирует Лермонтова. Здесь вообще читают только порники да газеты со сканвордами. А товарищ образован.

Я опоздал буквально на мгновенье. Потеряв терпение, один из полицейских сделал короткое движение рукой. Бомжара выдохнул что-то вроде «Хех!» и обвис.

– Простите, – повторил я, приближаясь вплотную. – Очень сожалею, но это мой дядя. Если я могу как-то компенсировать…

Полицейские прислонили обвисшего к машине и развернулись в мою сторону.

– Лично вам, – добавил я интимно.

– Турист? – спросил тот служитель порядка, что был повыше.

– Да. Приехал навестить родственника, а мне сообщают…

– Документы.

Я поспешно зашарил по карманам, извлекая все подряд. В том числе кошелек, толщина которого смотрелась достойно.

Старший полицейский взял паспорт, не отводя взгляда от моего лица, привычно перелистнул две странички… Помедлил, продолжая разглядывать мою физиономию, потом опустил глаза и сверил увиденное с напечатанным.

– Где проживаете? – спросил он тоном, не сулящим ничего хорошего.

– Вторая Пригородная, семьдесят восемь, – отчеканил я, изо всех сил изображая благонадежность.

Полицейский еще некоторое время поизучал документы… потом характерным жестом передал их мне.

– Хорошо. Забирайте. – Служители порядка чуть расступились, как бы освобождая мне проход к притихшему «дяде». – Штраф вам пришлют на указанный адрес.

– Огромное вам спасибо, – пролепетал я и бросился к любимому родственнику. – Я знал, что встречу полное понимание.

– Присматривайте за ним, – посоветовал на прощание полицейский.

– Непременно. Обязательно. Не оставлю ни на минуту.

– Ну-ну…

Такси, в которое я погрузил вновь обретенного дядю, было беспилотным. Потому что ни один живой водитель не вынес бы могучего запаха перегара, исходившего от «родственника». К счастью, после короткого полицейского движения, пришедшегося в район печени, мужичок утратил боевой азарт и почти не сопротивлялся моему дружескому участию. В противном случае в одиночку мне вряд ли удалось бы усадить его в транспорт – бомж оказался коренастым.

Когда мы достаточно удалились от служб правопорядка, я решил, что настало время познакомиться.

– Как вас зовут?

– Рембрандт ван Рейн, – пафосно ответил родственник, болезненно потирая правый бок.

– Что, тот самый?

– Именно.

– Я думал, он умер.

– Искусство бессмертно!

Я внимательно оглядел собеседника. Круглолицый, крепенький, в возрасте хорошо за пятьдесят…. Чем-то он действительно походил на голландского гения.

– По портретам я представлял вас несколько иначе.

Ответом был взгляд свысока:

– Кто ты такой, чтобы судить о моих портретах?

– Значит, вы художник?

– Только в этом городе могут спросить художник ли Рембрандт ван Рейн!

В таком духе мы общались всю дорогу.

Бомжара оказался информированным собеседником. И хотя его речь то и дело прерывалась демоническим хохотом и требованиями немедленно принести пива, он поведал много интересного.

В частности, выяснилось, что в городе совсем нет заключенных. Ни политических, ни уголовных, ни задержанных за мелкое хулиганство либо административные нарушения.

Зато существует некий анклав (наподобие Ватикана в Риме, только значительно меньше по площади), в котором расположены все пенитенциарные заведения: тюрьма, СИЗО, камеры временной изоляции, спецшкола для трудных подростков и прочее.

Когда человек нарушает тот или иной закон, полиция оформляет его выезд в этот анклав. Там он пребывает весь срок заключения, а затем получает право вернуться домой.

То есть высылка из города может быть, как внешней (применяется в основном для приезжих), так и внутренней (для местных жителей).

Таким образом решается целый комплекс проблем. С одной стороны, власти города честно заявляют, что преступность давно уничтожена, преступников нет, а о нарушениях прав человека они слыхом не слыхивали с незапамятных времен. С другой – человека можно запрятать в тюрьму на любой срок, как графа Монте-Кристо, и никто никогда не найдет никаких следов или записей. Потому что попасть во внутреннюю высылку может только преступник. А у них, как известно, ни прав, ни возможностей практически нет.

Любопытным родственникам или знакомым, если такие объявятся, сообщают, что гражданин выехал из города. Куда, зачем, неизвестно. У нас не полицейское государство, чтобы следить за каждым!

– Неплохо придумано, – оценил я, задумчиво почесав в затылке. Полученная информация наводила на мысль, что шофера с номером 93 найти будет не так просто, ведь он как раз «выехал из города». Причем сразу после того, как дама с высокой прической обещала пожаловаться на него в администрацию. Вот иезуитство!

– А за административные нарушения сколько дают? – спросил я.

Увы, ответа не последовало. Мой бомж, отмякнув на уютных сиденьях машины, благополучно уснул. Так что к месту ночлега мне пришлось доставлять его частично волоком, частично на себе. И когда я, весь вспотев от тяжелой работы, наконец устроил «дядюшку» на кровати вновь снятого домика, электронные часы в спальне показали четыре нуля – полночь.

День кончился. Теперь до установленного срока 28 августа у меня оставалось еще меньше времени.

Глава 4.

Факультет ногтевого дизайна

24 августа. Утро.

Четыре дня до момента Х

Прошедший день дал мне понимание того, что в здешнем раю не все одинаково счастливы. А значит стоит искать не только информатора, но и возможных союзников. Которых может оказаться не так мало.

Но где искать? Неспешно бреясь перед зеркалом, я постепенно пришел к мысли, что наиболее перспективным является посещение Университета. В самом деле, если мне нужно нечто, способное противостоять всеобщему невежеству и умственной деградации, то что может быть лучше, чем Университет – оплот разума и знаний. Пусть в этом городе интели не в почете, само существование высшего учебного заведения подобно крепости здравого смысла, которая хоть и окружена врагами, но стоит неколебимо и не спускает поднятый флаг.

Полистав справочник, я узнал, что Университет располагался в живописном древнем замке крестоносца Ульриха де Казы. Приняв решение ехать туда, я сразу пришел в хорошее расположение духа. Во-первых, мне нравятся старинные замки, а во-вторых, я вообще люблю студенческие городки. Там много красивых молодых людей со стопками книг, аудитории, построенные амфитеатром, разнообразные спортивные площадки, моложавые или наоборот седые профессора, окруженные стайками симпатичных девушек… В общем, там всегда молодая, здоровая, кипучая жизнь и масса положительных эмоций.